КАК КНЯЗЬ ВЛАДИМИР ЖЕНИТЬСЯ РЕШИЛ

В некотором царстве, в некотором государстве жил-был князь Владимир. Княжество у него было небольшое, но зажиточное и спокойное. Подданные уважали князя, потому как государственные вопросы он решал справедливо, податей лишних не брал, в жизнь простых людей не вмешивался, с соседями жил дружно.

С детства учился князь ремеслам разным у лучших мастеров. Простой работой не гнушался. Любопытствовал, как живут люди за морями-океанами: хорошо ли, худо ли. Плавал на крепких ладьях с дружиною верной в дальние страны. Оттуда привозил диковины заморские всем на удивленье. А еще изучал князь науки разные. Преуспел он и в этом. По делам же государственным совета просил у Звездочета, что жил у горных озер на землях, которые испокон веков ничьими звались. Ему доверял безоговорочно.

Так и правил князь мудро и незаметно. Да вдруг закручинился: нет хозяйки в доме, а ему – жены верной. Подумал, подумал и решил: «Быть по сему. Женюсь». Разослал он гонцов по городам и весям, где были девицы на выданье. Дескать, приезжайте ко мне в гости, люди добрые, вместе с дочерями. Приму как самых дорогих гостей.

В назначенный час собралось в княжеских хоромах полным-полно гостей. Стал он всех медом и яствами потчевать, а себе – невесту приглядывать.

Много хороших было на пиру невест. Князю же приглянулась княжна литовская Мелания. Приехала она на смотрины со своей матушкой, княгиней литовской Инной. Князь же литовский со всем почтением отказался от визита, будучи в военном походе. Очень хороша была княжна Мелания: скромна, нежна, стеснительна, коса русая до пояса, говорит, точно песня льется, а глаза глубокие, как омут. Совсем потерял князь голову.

Стал он сватать молодую княжну. Матушка ее была согласна, ведь князь Владимир не только в соседних королевствах, но и за морями считался достойнейшим женихом. Да и княжество литовское было не из богатых, так что со всех сторон – выгодная партия. Послали гонца с письмом к князю литовскому, чтобы приехал он и дал отцовское благословение. Да только тот в очередной военный поход умчался. Обещал вернуться не раньше, чем через полгода.

Женитьба князя – дело государственной важности. Обратился князь Владимир за советом к Звездочету. И ответ был такой: «Не торопиться. Подождать отца невесты хоть бы и полгода. Благословение отцовское получить. А пока суд да дело, присмотреться к будущей жене, а особенно к теще поприглядываться».

Князь Владимир сильно задумался. Да тут княжна Мелания нежным голосом ему и говорит:

– Свет моих очей, князь Владимир, солнце мое ненаглядное! Не слушай ты этого скучного Звездочета. Как он может тебе, князю, указывать?! Достоинство свое блюсти надо! Ты же князь! А Звездочет пусть лучше своими соцветиями занимается.

– Какими соцветиями, милая? – опешил князь.

– Известно какими. Одна звездочка, две звездочки, лучше всего, конечно, три звездочки.

– Так это созвездия, а не соцветия!

– Ах, милый князь, не все ли равно! Главное, чтобы он тебя, князя, поучать не думал, – сказала княжна Мелания и посмотрела на князя нежно, ласково и преданно.

На том и порешили. Не стали дожидаться благословения отцовского, сыграли свадебку. Надо сказать, ничего не жалел князь на свадебный пир. Столы ломились от яств, мед лился рекой. Все княжество веселилось неделю.

И вот отшумела свадьба, отплясали скоморохи. Зажил князь с молодой женой припеваючи. Медовый месяц промчался, как один день. И теперь у княжны Мелании, что не утро, то разговоры о нарядах, что не вечер, то пиры да застолья. Каждый день девице вниманья мужниного хочется да дорогих подарков: золота персидского, мехов чухонских, сапог сафьяновых. Уже и не счесть, чего только ни напридумала красавица.

А князь не может ни в чем жене отказать: «Что она дома-то видела? Ведь литовское королевство совсем небогатое. А теперь у нее муж есть. Кто, если не он, будет баловать жену?»

А Мелания, как обновку наденет, по светлице счастливая кружится, глазки светятся, к мужу ластится, нежный голосок ручейком в сердце князя льется. Ради этих минут князь Владимир на все готов. Деньги из казны рекой льются на жёнины радости. Уже все покои забиты подарками, а она, как увидит что-то новое, – так к князю на шею. А Инна, княгиня литовская, шепчет дочери: «Если любит, должен всё!»

Такая круговерть пошла, что и не выбраться. Не ведал князь Владимир, что счастье женское время да силы отнимает, больших денег стоит и берегов не ведает.

Месяц, другой проходит… Стал Князь кручиниться, темнеют его думы, тяжело на сердце. Вроде бы не один – любимая жена рядом. Отчего же так неладно? А тут еще княгиня Инна то утром за завтраком, то вечером за ужином разговоры тихие заводит:

– Ох, не ладно, князюшка, у тебя, ох, не ладно! Чует сердце мое, завистники да злые недруги тебя окружают. Ждут не дождутся, когда ты бдительность потеряешь, спиной к ним повернешься.

– Да как же, матушка! Где вы врагов-недругов видите?

– Совсем рядом, сокол ты мой ясный, совсем рядом. Среди своих. Вот взять хотя бы Звездочета. От свадьбы он тебя отговаривал?

– Ну… Не советовал торопиться.

– Вот! Не хочет, чтобы наследники у тебя были!

– Да как же это так?.. О чем вы, матушка?

– Молод ты да доверчив… Да, что там Звездочет… Я на своем веку много что повидала. Интригу-то за версту чую. Облапошат тебя, обхитрят, по миру пустят да и ославят в придачу. Осторожнее надо быть, осторожнее. Жить-то с оглядкой надобно… Ну, да ничего, не брошу я в беде дочь родную. Тебе, зятюшка, помогу. Выдели ты только денег из казны. Будет в княжестве служба тайная – без нее никак не обойтись! Уж я-то организую все в лучшем виде! Таких людей подберу, так все закружу, что злоумышленники напрочь запутаются в интригах своих да и выдадут себя.

Задумался князь…

А тут еще и молодая княжна стала переживать да жаловаться: то серьги с каменьями у нее пропали, то каблучок на сапожках сафьяновых поломался, то свечка вечером без ветерка потухла – неспроста это. И таких историй – хоть амбарную книгу заводи. Вроде бы ерунда, блажь девичья. Да только покоя никакого не стало дома.

«Быть по сему. Заведем службу тайную» – решил князь Владимир. Денег выделил немало. И закружилось, завертелось дело.

Время идет. Не узнать княжество. Дороги бурьяном потихоньку зарастают. Люди боятся лишнее слово сказать – слух прошел, что повсюду соглядатаи новой тайной службы. В казну налогов теперь платить надо в два раза больше. А тут еще зима лютая да бесснежная случилась. Лето грозит быть засушливым. Последнее крестьяне на подати отдали. Самим есть нечего. Неспокойно стало в княжестве.

А в это время во дворце княгиня литовская Инна теперь уже с утра до обеда, а с обеда до вечера шепчет князю Владимиру, какой он замечательный правитель да какой муж для ее дочери достойный. Как он мудро все устроил со службой тайной. Заговоры вот-вот раскроются. Только многие уже догадались, что главное – это у княгини литовской не спрашивать, куда деньги деваются, что на тайную службу выделены. Мрачнеет она от этого, молчит целыми днями, а то вдруг ни с того ни с сего набросится на девок дворовых – то ей не так и это не эдак. Злится: «Неужели непонятно, что сложные дела быстро не решаются! Очень уж ситуация запутанная!». А в последнее время стала намекать она князю, что клубок заговора из княжества Владимира к соседям тянется. Ох, как все непросто! Может так случиться, что быть походу военному. Все к тому идет.

День за днем княгиня литовская Инна пуще прежнего масла в огонь подливает:

– Хочешь, князь, чтоб тебя уважали, надо, чтобы боялись. И маленькая победоносная война весьма в этом помочь может. Да и казну пополнять надо. Оскудела казна.

– Как оскудела?

– Да вот так. Враги не спят, заговоры плетут. Обкрадывают тебя – как липку обобрали. Уж больно, князюшка наш, ты доверчив. Если б не служба тайная, то у тебя уже и шапку твою княжескую с каменьями драгоценными давно бы вынесли. А я завсегда на посту и достоинства твои главные берегу.

– Какие достоинства?

– Ключи от сокровищницы и царскую печать, – участливым голосом шепчет княгиня литовская.

– А еще донесла наша верная служба тайная, что соседи твои южные, с которыми ты на рыбалку этим летом собирался, уже на пол-локтя в твою казну руку запустили. Потихоньку через обходные пути да своего человечка тянут-потянут. А на те деньги извести тебя хотят, а через тебя и жену твою, и все княжество. Готовят луки да стрелы, куют мечи да кольчуги. И скажи, князь, зачем им это? Рыбу с тобой ловить?

– Надо же! Никому довериться нельзя! Ну, да ничего! Покажу я вам кузькину мать! Укажу я вам, где раки зимуют! Быть по сему. Собираем рать. Выдвигаемся в поход.

Встал – косая сажень в плечах. Сдвинул брови, поправил пояс. Да и вышиб дверь ногой. Осерчал. Ну, а уж тут-то никто супротив слово молвить князю не смеет.

Весть о военном походе вмиг облетела столицу, а потом и все княжество. Народ на каждом углу шепчется: «Что ж творится? С чего воюем-то? Отродясь мирно жили, с соседями торговля была налажена. А главное, хозяйство-то на кого оставим? Такую зиму пережили… Последнее же отдавали в казну. А теперь что? Только отсеялись. Как хлеб убирать будем?»

Да что разговоры… Все решено. Княжеское слово – закон. Быть походу. За три дня на войну собрались. Последнее у холопов отобрали, а дружину снарядили.

Вот и время настало провожать в поход военный князя Владимира с дружиной верною. Собралось на площади народу видимо-невидимо. Как увидела Мелания мужа своего в боевом снаряжении, так и обомлела. Конь под князем богатырский, меч вострый на боку, кольчуга на солнце блестит, и первый он среди своих ратников. Значит, и на сечу первым пойдет. Не побоится и не остановится. Заплакала горькими слезами молодая княжна. Стало ей так боязно, что и не описать. Зачем ей наряды да пиры, если его рядом нет?! Бросилась она к мужу на шею. Только не узнать его. Грозен, далек и не с ней уже, не с Меланией. Отстранил он жену хоть и ласково, но решительно:

– Ступай, Мелания! Не след тебе слезы лить. Жди меня из похода. Верь, вернусь живым.

Повернул коня богатырского да и поскакал на юг. А за ним и дружина. Только пыль столбом стоит.

И вот уже который день тоскует Мелания: то плачет, то по светлице из угла в угол ходит, есть-пить отказывается. Сидит у окошка, смотрит вдаль. Как там муж родной? Расставанье хуже смерти. А княгиня литовская Инна уже и так, и эдак образумить дочь пытается:

– Да что ж ты, Мелания! Чего слезы льешь? Созовем купцов. Думай, каких подарков тебе надобно. Печать-то государственная у нас осталась. Мы теперь в королевстве главные.

– О чем Вы, маменька! Печать королевская мужа не заменит. Ничего мне не надобно. Хочу обратно к Володе. Лишь бы посмотрел он на меня как прежде, улыбнулся и сказал: «Меланьюшка!».

– Что ты, доченька! Молода ты, не знаешь, в чем счастье женское! Главное, чтобы муж тебе все давал да разрешал. А как уедет, ты главная, все – тебе! Чего еще надобно? Ты о будущем беспокойся. Запасай злато-серебро. Слушай мать! Добра я тебе желаю. Разве ж мать дочери плохого-то посоветует?

А Мелания еще пуще плачет. Убежала к себе в светлицу, закрыла дверь, ни с кем разговаривать не хочет. Сидит у окна, мужа ждет, рушник с его именем вышивает. А немного позже решила хозяйством заняться. Чтобы, когда муж вернется, увидел, как все вокруг сверкает, чисто убрано, кругом порядок и на сердце у него спокойно стало.

На следующий день созвала княжна Мелания купцов. Велела продать все свои наряды да украшения. И то правда! Сундуки забиты. Ведь столько накуплено, что и за несколько лет не переносить. Какая в этом радость иль нужда? А вырученное злато-серебро с гонцом князю Владимиру передать. Он решит, как им распорядиться.

А в это время князь Владимир с дружиною мчится в сторону южной границы. И чем дальше он от дома родного, тем больше у него вопросов: «Это ж с какой такой стати ему все время заговоры мерещились? Что вообще происходило в княжестве? Чем он-то почти год занимался? У купцов подарки скупал да пиры закатывал? Слушал наветы княгини литовской? Жене в баловстве способствовал? Куда прежняя простая да налаженная жизнь подевалась? Да вот хотя бы когда он последний раз в руках топор держал али в кузне был?». Сдавило сердце у князя.

Несколько дней едет дружина. И вот уже граница южных соседей совсем рядом – один день пути. Привал сделали. Ночь впереди. А кругом – красота… Куда ни глянь, горы стеной стоят, меж ними гладь озер черно-синим агатом блестит, в деревьях ветер шумит, в небе звезды россыпью, а луна в горном озере отражается. Всю ночь князь Владимир у того озера на камне просидел. Ответ перед собой держал. Честный ответ. Стало ему горько и стыдно. И ответ нашелся: «Быть по сему. Возвращаемся в столицу. Наводить порядок. Делом заниматься».

К утру вернулся он в стан к дружине верной. Велел оседлать коней, разворачиваться и держать путь назад, в столицу. Быстро домчались до дома родного.

Княжна Мелания в это время у окна сидела, вдаль глядела. Издалека увидела дружину княжескую да глазам своим не верит. Сердце из груди рвется. Слезы от счастья ручьем полились. Да только боязно и стыдно. А ноги сами навстречу мужу бегут.

Князь Владимир на жену глядит да и молчит. Тут она не утерпела:

– Прости, прости меня, жену неразумную! Не нужны меха чухонские да каменья самоцветные! Лишь бы с тобою рядом быть, верой и правдой служить тебе!

– Дел у меня, жена, невпроворот. Я князь, а не скоморох. Коли помощницей верной согласна быть, так и хорошо. А коли нет – живи, как знаешь. Разойдутся наши пути-дрожки.

– Муж мой, как скажешь, так и будет.

На том и порешили.

А с тещей дорогой, княгиней литовской, разговор отдельный:

– Ехали бы Вы, уважаемая княгиня литовская Инна, подобру-поздорову домой. Только печать государственную да ключи от амбаров сдайте. А уж мы здесь сами как-нибудь разберемся, без вашей помощи. Княжна Мелания теперь мужняя жена. Вот и Ваше место подле мужа. Скатертью Вам дорога.

Княгиня литовская Инна обиделась так, что слов у нее не хватает. Только злость кипит:

– Да как же ж это! Да я… Да я за пользу государства радела. Обидно мне слышать такие слова. Ты есть неблагодарный! Ухожу. Будешь горько жалеть, – а сама быстро-быстро в сторону своих схронов и сундуков двигается.

Через несколько часов ее и след простыл. Уехала княгиня литовская Инна на трех телегах, полных сундуков, восвояси.

А князь Владимир в скором времени собрался в дорогу дальнюю – посмотреть, что в княжестве происходит. Знал он, что, ох, как не порадуют его перемены, что случились в княжестве за последнее время. Только главное – это порядок навести, а не думы горькие думать.

А еще груз тяжелый давит князя к земле, что человека, которому всем сердцем доверял, не послушал. Столько лет он поддержку в его мудрости черпал. Спешить князь к Звездочету, хочет в совершенных ошибках покаяться да о планах по их исправлению совет просить.

Получил он совет. Те слова, что Звездочет сказал, князь Владимир велел на большом валуне выбить да поставить на центральной площади столицы. А написаны на том камне такие слова:

«НЕ ХОДИ НЕПРАВИЛЬНЫМ ПУТЕМ».